Ислам и толерантность

За время существования человечества интолерантность становилась причиной междоусобиц, распрей, религиозных преследований, войн и идеологических противостояний, выражающихся в фанатизме, оскорблениях, нарушениях прав человека. Желание выжить как личности в социальной реальности, как целостного общества в мире привело к заключению, что для того чтобы выжить, необходимо урегулировать отношения между собой и изменить свой образ жизни.

Термин «толерантность» сегодня идентичен таким понятиям, как «духовность», «нравственность», и выражает способность к милосердию, человечности и взаимоуважению, а также терпимость к мировоззрению представителей других стран, религий и этносов, ментальности.

Если обратить внимание на историю человечества, то можно увидеть, что в обществах, где царила гармония, братство, взаимопонимание, был прогресс, процветание и мир, а также благополучие людей. Напротив, в обществе, где нарастала нетерпимость и враждебность, свирепствовали войны и конфликты, страны были разорены и раздроблены.

Никто не может отрицать, что Ислам всегда был примером доброты к человечеству, даже в отношении уважения и толерантности к представителям других религий. Ислам не ограничивается уважением ко всем небесным религиям, но и призван жить в мире с представителями этих религий и положить конец раздорам и различным враждебным отношениям.

Вместе с тем, мирному распространению ислама способствовали изначальные традиции веротерпимости, присутствовавшие в древнетюркских государствах (Волжская Булгария, Хазарский каганат и т. д).

Как известно, в Центральной Азии в домусульманское время были распространены нообразные культы и религиозные течения: тенгрианство, зороастризм, буддизм, манихейство и др. Благодаря активной миссионерской деятельности распространение здесь получило диофизитство - христианское учение, провозглашавшее двойственность природы Христа (разграничение в ней божественного и человеческого) и получившее название несторианства, по имени его апологета - константинопольского патриарха Нестория. После осуждения несторианства в 431 г. как ереси и изгнания из Византии, это учение утвердилось в Сирии (Нисибине), Иране (Ктесифоне). Отсюда, благодаря усилиям купцов-несториан, оно проникает далеко на Восток: уже в IV в. в Мерве функционировало епископство, о чем свидетельствует наличие некрополя с христианскими погребениями (III-VI вв.), культового сооружения Хароба-Кошук и монастыря в Гяур-кале. В V-VI вв. присутствие христиан фиксируется в Бактрии, Согде, на севере Кыргызстана, многочисленные церкви возводят в Кушании, Тохаристане, у гуннов (в том числе и у эфталитов). Из Средней Азии через согдийцев (в Самарканде существовала митрополия) христианство проникает в тюркскую среду (VI-VII вв.).

В раннем средневековье несторианские метрополии были, кроме Мерва и Самарканда, в Кашгаре, Тангуте и Неваките. Тюркские каганы, утвердившиеся в Семиречье в 766 г., оказывали христианству поддержку, благодаря чему оно удерживало свои позиции до XIII-XIV вв., доказательством чему служат христианские надгробия, обнаруженные возле Бишкека и Токмака в Кыргызстане, датируемые этим периодом. Христианство было принято также кыргызской аристократией, свидетельством чему является Суджинская руническая надпись, наскальные изображения на Енисее; кроме того известны несколько стел с руническими надписями енисейских кыргызов VIII-IX вв. с изображениями крестов.

На территории Восточного Туркестана появление христианских общин датируется V-VI вв. обнаруженной здесь переводческой литературой на согдийском, сирийском, среднеперсидском, парфянском, хотано-сакском, тюркском, уйгурском языках. В Уйгурском каганате на Орхоне после двадцати лет существования манихейства как официальной религии, каган Алп Кутлуг (780-790 гг.) утвердил в своих владениях несторианскую метрополию.

Таким образом, христианство у тюркоязычных народов сохранилось до монгольского времени. К моменту татаро-монгольского завоевания ислам исповедовало население Волжской Булгарии и Хорезма. На этих территориях ислам был в ранге от доминирующей религии. На остальных обширных территориях Дешт-и-Кыпчака, населенных тюркскими и монгольскими племенами, господствовала традиционная религиозная система — тюрко-монгольский шаманизм. Однако под влиянием завоеванных, но культурно более развитых мусульман, кипчаки также начали постепенно переходить в ислам.

В течение столетий это представление постоянно и радикально менялось. Поводом для этого часто были не столько изменения на Востоке, сколько в большей степени в самой Европе. Так, например, восторг мог превращаться в страх, страх в романтическую идеализацию, а романтическая идеализация в искаженное предрассудками и уничижительное представление, которое и сегодня вновь господствует во многих местах. 

Между тем настоящего знания об истории ислама не так много. Большинство людей не представляют себе, как много достижений и технических изобретений в нашей сегодняшней жизни – процессы вычисления в компьютерах, способы прогнозирования экспертов в области экономики, знания врачей, химиков, математиков, географов и астрономов – основаны на достижениях мусульманских ученых. 

После крушения античного мира наука на Ближнем Востоке и в некоторых частях Европы во время господства ислама с IX по XIV век переживала новый период расцвета. С помощью переводов с греческого языка на арабский и в конечном итоге на латинский язык наука греческой античности получила доступ в западную культуру. Если бы этого не произошло, то большая часть этих знаний могла бы быть утрачена и предана забвению. 

Центрами ранней исламской культуры были Багдад, Исфахан в Иране, Бухара и Самарканд в Центральной Азии, Дамаск, Каир, Кайруан в Тунисе и Фес в Марокко. Тот факт, что в последовавшие за этим столетия ислам мог оказывать столь значительное влияние на Европу, является следствием завоевания мусульманами Испании и Сицилии. Мусульмане положили конец иноземному господству вестготов, и, кроме того, еврейское население, находившееся под гнетом церкви, почувствовало облегчение: евреи под знаком полумесяца получили возможность жить более свободно, чем раньше. 

До 1492 года, когда в результате реконкисты последняя исламская провинция Гранада вновь оказалась под христианским правлением, Испания и Португалия считались в остальной Европе мусульманскими государствами. После падения Гранады из страны были высланы почти все евреи и все мусульмане, если они не переходили в христианство. Многие их них окончили свой земной путь на костре. 

Для того, чтобы отмежеваться от ислама и от арабов, христианские правители начали пропаганду воинственного католицизма. Население Иберийского полуострова училось чувствовать себя исключительно христианами, но при этом сами они были носителями испано-арабской культуры. Вскоре жители Испании уже почти не осознавали свои исламские корни: арабско-мусульманское наследие было вытеснено. 

Тем не менее, и здесь в конечном итоге победила распространившаяся в результате крестовых походов антиисламская идеология. Тайным образом они скопировали образцы специальной литературы с Ближнего Востока: слово в слово были переписаны объемистые фолианты – по большей части в несколько сот страниц – и затем переведены на латинский язык. Именно эти переводы, без указания источников, позднее стали основанием математических и астрономических вычислений для таких ученых как Коперник и Леонардо да Винчи. 

Между тем враждебность по отношению к исламу в эпоху крестовых походов имела не только религиозные и идеологические причины. Представители папы также хотели, чтобы христианские страны Европы перестали бороться друг с другом и использовали свою энергию против неверных за пределами континента, а также против еретиков и других иномыслящих у себя дома. В этом отношении крестовые походы оказались весьма успешными – хотя они не имели смысла в военном, политическом и экономическом отношении, они, тем не менее, помогли Западной Европе обрести новую идентичность, которая в большой степени основывалась на противопоставлении исламу. В период между XII и XIV веками возникло то искаженное представление об исламе, которое до сих пор продолжает оказывать влияние на мнение людей. Оно вращается вокруг упрека относительно того, что мусульмане якобы фанатичны, склонны к насилию и занимаются миссионерством с помощью оружия. 

Подобного рода представление закрепилось во время конфронтации с Османской империей, которая, завоевав в 1453 году Константинополь, нанесла смертельный удар Византии и исламизировала Юго-Восточную Европу. Кроме того, ее войска дважды, в 1529 и в 1683 году, осаждали Вену – столицу Священной Римской империи.

Только в эпоху просвещения и романтики изменилось европейское представление об исламе. Угрозы со стороны Османской империи к этому времени уже давно не было. Европа переживала переход от сельского и феодального устройства к индустриальному обществу, где важную роль уже играли города. Граждане были освобождены от влияния аристократии и церкви. На этом фоне Восток был заново открыт – как привлекательная и сказочная современность. 

Для философов эпохи просвещения обращение к Востоку служило также аргументом против абсолютистского государства и его религиозной легитимации: почему именно такое государство должно воплощать собой высшую точку человеческой цивилизации, когда внеевропейские культуры развивали совершенно иные общественные модели? Exorientelux – так думали люди в то время, то есть «С востока свет», и это продолжалось вплоть до эпохи колониализма, когда были возрождены старые враждебные представления и в очередной раз началась культурная конфронтация. 

Как и во времена Крестовых походов, европейцы вновь воспринимали себя в тот момент представителями более высокой цивилизации. До сих пор они претендуют на то, чтобы занимать господствующее положение по отношению к арабам и мусульманам. Американский литературовед Эдвард Саид в своей изданной в 1978 году во многом новаторской книге «Ориентализм» сформулировал тезис о том, что Запад с помощью науки, искусства и теологии овладел Востоком и одновременно вновь его для себя открыл, и это было сделано для того, чтобы подкрепить свои амбиции, направленные на установление мирового культурного и политического господства. 

Сегодня как на Востоке, так и на Западе господствует дух недоброжелательства. Для европейца Восток символизирует часть его собственной истории развития, которая, как он считает, была преодолена – речь идет о якобы имевшем место господстве иррациональных и разрушительных элементов над разумом и предсказуемостью как в частой, так и в общественной сфере. Тогда как в арабско-мусульманском мире Запад вновь все больше воспринимается как метафорическое обозначение лживости и предательства, как место постоянных заговоров с целью унизить мусульман, а также лишить их того положения, которое они занимают в мире. Хотя обе стороны черпают из одного источника – начиная с авраамовских истоков, культурного обмена в Испании и кончая общим средиземноморским укладом жизни – они встречаются друг с другом как враждующие между собой близнецы. В образе другого они открывают подавленное бессознательное собственного «я» и реагируют со страхом – с помощью культурных стереотипов. 

Сегодня многие в этой стране все еще считают исламский мир далеким и чуждым, воспринимают существующие отличия как вызов – как предмет тайного восхищения и как провокацию. При этом наряду с изменившимися признаками, сохранилась также антипатия и элементы образа врага. 

Еще один упрек в адрес ислама появился в последнее время – говорят, что он враждебно относится к женщинам. Еще в эпоху романтизма Восток считался местом сексуальной необузданности, и тот факт, что мусульманским женщинам уже в средние века было позволено разводиться, европейские христиане в течение нескольких веков воспринимали как нечто скандальное. Поэтому клише и предрассудки мало что говорят о предмете наблюдения, но очень много о самом наблюдающем и его времени. 

Враждебный образ ислама в Европе вновь возрожден в гротескной форме, и в этой связи, не углубляясь в подробности, можно назвать два повода: окончание холодной войны и теракты 11 сентября 2001 года. Однако истинные причины находятся глубже: как и в прошлом, именно внутренние кризисы порождают страх перед чужим. Во все более быстро объединяющемся мире возникает неуверенность и проявляются защитные рефлексы.

На фоне переживаемого Европой глубокого упадка исламская культура в халифате характеризовалась бурным подъёмом во всех областях науки, доступных человеческому разуму той эпохи: химии, физике, математике, географии, медицине, астрономии, историографии, фармакологии, лингвистике, философии и др.

Мусульманский мир познакомил Западную Европу со многими сельскохозяйственными продуктами. В VIII в. мусульмане выращивали в Испании рис, гранатовое дерево, финиковую пальму, ввели шелководство, начали производство хлопка.

Поливное земледелие нашло применение в Европе благодаря арабам, которые обучили европейцев технике подъёма воды, орошения и осушения почвы. Арабы также распространили в Европе систему оросительных каналов с общественным контролем над распределением воды.

Уже в VIII в. в Самарканде и Бухаре работали бумажные мастерские. В Европе бумажные мельницы заработали лишь четыре века спустя благодаря привезённой арабами в Испанию бумаге.

Мастерские городов мусульманской Испании не знали себе равных в изготовлении шёлковых, парчовых, шерстяных тканей, дорогих сортов кожи с тиснением и позолотой, стеклянной и бронзовой посуды с рисунками и эмалью, прекрасной керамики, изделий из слоновой кожи и оружия – доспехов и сабель с тончайшей резной отделкой эфеса и ножен. Благодаря мусульманам Андалусии в Европе появились зачатки гончарного производства и изготовления фаянса.

Если на первых порах праведные христиане массово принимали Ислам, и отношения между мусульманами и христианами были более-менее сбалансированными, то со временем конфликт между Исламской цивилизацией и Христианской цивилизацией начал нарастать: Крестовые походы, оккупация и изгнание мусульман из Андалуса, в результате которых крестоносцы массово превращали абсолютно все мечети в католические соборы и изгоняли мусульман с их родных земель.

Первые мечети в Европе появились в VIII в. на территории современной Испании, в землях средневекового государства Аль-Андалус. Зачастую мечети строились на руинах христианских базилик. До наших дней в Афинах сохранилась одна из старейших мечетей — Фетхие-Джами, возведенная османами в 1458 г. на развалинах раннехристианской базилики. К поздним османским постройкам в Афинах относится возведенная в 1759 г. небольшая мечеть Цисдаракиса («Мечеть нижнего фонтана»). В качестве культового сооружения мечеть просуществовала несколько десятилетий, а в 1822-1826 гг. была превращена в место встреч городской общины. В Афинах официальная мечеть прекратила существование в 1832 г.. а в 1915 г. здание мечети Цисдаракиса было отреставрировано и передано Национальному музею декоративного искусства.

Еще один пример современной музеефикации — выстроенная в XVI-XVII вв., во времена турецкого завоевания, на руинах христианской базилики, мечеть Халил-бея в г. Кавала (Греция). Восстановленная в 2008 г. мечеть имеет стеклянный пол, чтобы посетители могли видеть части православной церкви, открытые в ходе реставрации.

Аналогичное отношение к историческим культовым памятникам исламской архитектуры распространено в соседних государствах: Болгарии, Венгрии, Черногории, Хорватии и др.

Первая самостоятельная функциональная мечеть в Западной Европе появилась в Великобритании. Мечеть Шах Джахан была возведена в 1889 г. в Уокинге, в графстве Суррей. Вторая мечеть Европы была открыта в том же 1889 г. Абдуллой Куиллиамом (Вильямом Генри Куиллиамом), британцем, принявшим ислам, лидером мусульманской общины в Ливерпуле. Здание, в котором располагались Ливерпульский мусульманский институт и мечеть до 1908 г., было продано в 1932 г. Позднее в нем находился ЗАГС. В 1998-2000 гг. благотворительная организация имени Абдуллы Куиллиама провела активную работу по возвращению мусульманской общине исторического здания.

В 1915 г. германским правительством за очень короткий срок была возведения Вюнсдорфская мечеть в «Лагере Полумесяца» для военнопленных, среди которых были в основном мусульманские солдаты из армий стран Антанты.  В 1933 году здания мечети была разрушена. В 1924-1927 гг..открыта Берлинская мечеть (мечеть Ахмадийя) в районе Вильмерсдорф, которая считается официальной первой мечетью, построенной для мусульман Германии.

 Знаменитый индийский юрист Сайед Али Амир (1849-1928) впервые обратил внимание лондонского общества на необходимость открытия мечети в городе в 1908 г. В ноябре 1910 г. был создан Фонд лондонской мечети (London Mosque Fund), который стал заниматься проблемами мусульманской общины в целом.

Следует отметить, что как итог, мусульмане стали поступать точно таким же образом. Например, подобная практика особо распространилась уже во время Османской империи — мечеть Айа София самый яркий пример. Далее это было заметно во время османских войн в Восточной Европе, где после завоевания городов церкви переделывали в мечети.

Тем не менее, нельзя говорить, что Османы с особы рвением добивались полнейшей исламизации христианских народов, дело скорее обстояло в лояльности населения на оккупированных территориях, которую они пытались добиться с помощь тюркизации и исламизации покоренных народов. Тот Стамбул является ярким примером, стоит лишь немного пройтись по европейским частям и районам города, чтобы удивится огромному количеству церквей, которые сохранились со времен Византийской империи и спокойно функционировали уже во времена Османов.

Лицемерно вещая о толерантности и демократии, Европа ак­тивно поддерживала захватническую войну США против Ливии, одобряла череду якобы народных, но крайне деструктивных цветных революций в различных странах, предпочла не обращать внимания на звер­ства пришедших к власти нацистов. Под риторику о толерантности и демократии Европа закрывала глаза на агрессивные военные и эконо­мические действия США в отношении других стран. Толерантность по-европейски — это толерантность к внешней политике Штатов, какой бы циничной, наглой и вероломной она ни была. Это вполне ожидаемо, поскольку навязывание толерантности в западном мире исходит от инициатив транснационального капитала, сращенного с политиками западных стран, в первую очередь США.

Лицемерие толерантности связано с тщательным закрытием глаз на поистине ужасные проблемы людей третьего мира, ответствен­ность за которые нередко несет Запад с его агрессивной внешней политикой и расставлением экономических ловушек по отношению к самым разным странам.

В Швеции и Дании в очередной раз сожгли Коран. До сих пор западные государства пытались сохранять хотя бы внешнюю объективность и приверженность законам. Западное государство, чувствуя свою силу, но чувствуя и нарастающее сопротивление традиционалистских масс, пытается спровоцировать несозревшее вступление, сдуть революцию при помощи вспышки бунта, отделить мусульманских традиционалистов от традиционалистов христианских,  чтобы передавить их по очереди.

Запад такими откровенными умышленными провокациями идет на раскол своего общества сознательно, считая, что тотальное навязывание идеологии "толерантности" даёт ему больше преимуществ, чем приносит проблем. Провокация выступления, дающего государству возможность применить силу, лучше всего свидетельствует, что возможности мирного распространения идеологии «толерантности» исчерпались. Её сторонникам необходим повод для силового навязывания своей концепции «светлого будущего всего человечества».

25 июля текущего года на пленарном заседании 77-й сессии Генассамблеи ООН консенсусом была принята резолюция «Поощрение межрелигиозного и межкультурного диалога и толерантности в контексте борьбы с языком ненависти». В ней выражена обеспокоенность ростом случаев осквернения Корана, религиозной дискриминации, ненависти и насилия. Отмечено, что проведение подобных акций вызвано исламофобией.

В качестве соавторов резолюции выступили Марокко, Турция, Азербайджан, Китай, Пакистан, Бахрейн, Иордания, Ирак, Египет, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Катар и Кувейт, все страны Центральной Азии и некоторые страны Африки. Примечательным является тот факт, что среди соавторов не было ни одной из западноевропейских стран.

Ислам - религия толерантности. Его сущность содержит в себе не насилие, а справедливость, не разврат, а прогресс, не предательство, а верность, не бедствие, а счастье, не разрушение, а спасение.