Об Афганской вооруженной оппозиции

На сегодняшний день в ландшафте афганской сферы безопасности доминируют две тенденции. С одной стороны, радикальное исламистское движение «Талибан» (запрещено в РФ) препятствует расширению террористической организации «ИГ-Хорасан» (запрещена в РФ), а с другой стороны, талибы усиленно пытаются подавить повстанческое движение, которое набирает обороты на севере страны.

На фоне этого также появились другие антиталибские формирования, связанные с предыдущим правительством. Менее активны, но, возможно, более опасны для безопасности Афганистана иностранные террористические группировки, такие как «Аль-Каида» (запрещена в РФ). В данный момент они сохраняют лояльность талибам, но при определенном стечении обстоятельств могут восстать против нового правительства.

«ИГ-Хорасан»

В течение нескольких месяцев после прихода к власти талибов группировка «ИГ-Хорасан» осуществила на территории Афганистана больше терактов, чем когда-либо. Всплеск насилия, по-видимому, был вызван двумя факторами: хаотичными последствиями победы талибов над афганскими правительственными силами, которая создала вакуум безопасности в ряде восточных районов страны, а также изменением тактики «ИГ-Хорасан» в сторону более частотных и локализованных атак.

Тактический сдвиг начался раньше, между 2019 и 2020 годами, когда «ИГ-Хорасан» попала под постоянное военное давление, на что ответила децентрализацией и созданием подпольных сетей с упором на боевые действия в городах.

Лишившись позиций в сельской местности, «ИГ-Хорасан» утвердилась в городах совершив шквал набегов и снайперских атак на силы талибов после их победы. Поначалу упор на подрывную деятельность в городских районах приносил эффект: группировка действовала на знакомой местности, вербуя представителей образованного населения, преимущественно салафитов, в таких городах, как Кабул и Нангархар. То, что у талибов был ограниченный опыт борьбы с экстремистскими ячейками в городской местности, стало для «ИГ-Хорасан» большим преимуществом.

Массовый побег сотен заключенных боевиков группировки во время прихода талибов к власти также придал импульс и энергию ее сторонникам. Беглецы вновь активировали сети и совершили серию нападений на силы талибов.

В конце 2021 года «Талибан» начал одерживать верх, развернув яростную контртеррористическую операцию против «ИГ-Хорасан» в городской местности и вынудив ее боевиков, чьи атаки значительно уменьшились, снова изменить тактику. Группировка потеряла часть своих оперативных возможностей в восточной провинции Нангархар, но продолжала атаковать силы талибов по соседству в провинции Кунар, в том числе время от времени устраивая засады на изолированных контрольно-пропускных пунктах с применением тяжелого вооружения.

Помимо своего оплота на востоке, группировка расширила географический охват за счет эпизодических атак на юге и западе и более частых нападений на севере Афганистана. Вместо того, чтобы противостоять талибам военным путем, «ИГ-Хорасан» в первую очередь осуществляла нападения на шиитское, хазарейское и суфийское меньшинства Афганистана, против которых она регулярно выступала с самого начала.

Большинство этих атак имели разрозненный характер, что позволяет говорить об ограниченном присутствии боевиков «ИГ-Хорасан» в этих районах. Однако атаки на севере, похоже, были более скоординированными, что косвенно указывало на возможность группировки закрепиться за пределами своих восточных редутов. Такой децентрализованный подход и другие тактические коррективы помогли «ИГ-Хорасан» избежать репрессивных действий со стороны сил безопасности талибов в начале 2022 года.

Помимо сосредоточения внимания на легких мишенях типа беззащитных шиитов и суфиев, группировка развернула серию операций против соседних с Афганистаном стран, которая носила в основном символический характер.

Весной 2022 года «ИГ-Хорасан» заявила о ракетных обстрелах Узбекистана и Таджикистана, но эти удары, похоже, не были направлены на причинение военных потерь. Скорее, их задача состояла в том, чтобы подорвать авторитет талибов и мнение о том, что только возглавляемое ими правительство способно обеспечить мир и стабильность в Афганистане и воспрепятствовать проведению другими террористическими группировками трансграничных операций с его территории. Такая адаптация к быстро меняющейся ситуации продемонстрировала ловкость и устойчивость «ИГ-Хорасан».

Из-за неразрешимой вражды между группировкой и талибами, первые, вероятно, продолжат отвечать агрессией на внешнее давление, ища новые способы подорвать позиции своего противника.

Анализируя проблему изнутри, мы приходим к выводу, что вражда между «ИГ-Хорасан» и талибами коренится в более широких разногласиях между салафизмом и деобандизмом – двумя движениями, существующими внутри ислама. «ИГ-Хорасан» обвиняет талибов в отступничестве и политеизме, в то время как талибы считают салафитов хариджитами или еретиками-экстремистами.

Одним из аспектов идеологического спора является расхождение во взглядах на мировой порядок: «Исламское государство» (запрещено в РФ), региональным подразделением которого является «ИГ-Хорасан», стремится его разрушить, тогда как «Талибан» позиционирует себя игроком в системе наций.

На этом фоне попытки «ИГ-Хорасан» переманить боевиков из «Талибана», по-видимому, пока не принесла большого успеха, но группировка будет их продолжать, так как она по-прежнему пользуется активной финансовой и политической поддержкой своей головной организации, а ее члены сохраняют способность действовать в регионе за пределами Афганистана.

Фронт национального сопротивления

Вооруженные формирования, состоящие в основном из боевиков, связанных с предыдущим режимом, превзошли «ИГ-Хорасан» (запрещена в РФ) как наиболее активную оппозицию движению «Талибан» в Афганистане в начале 2022 года. Среди них были многие, кто сражался с талибами в 1990-х годах: бывшие монархисты, члены прежнего прокоммунистического режима и различные моджахеды.

До начала операции сил международной коалиции в 2001 году большинство этих группировок были на проигравшей стороне в конфликте с талибами. Теперь в их ряды входят представители более молодого поколения. Крупнейшей из этих группировок является Фронт национального сопротивления (ФНС), который, как сообщается, возглавляет из Таджикистана Ахмад Масуд – сын известного командира моджахедов Ахмад Шаха Масуда, убитого боевиками «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) 10 сентября 2001 г.

ФНС в основном активен в провинции Панджшер и прилегающих районах на севере, в том числе в некоторых частях провинций Баглан, Парван и Каписа. Он также имеет сторонников в Кабуле.

Противостояние группировки талибам началось сразу после их прихода к власти 15 августа 2021 года, когда Панджшер остался единственной неподконтрольной им провинцией. Несколькими днями позже повстанцы ФНС в районе Андараб провинции Баглан отразили силы «Талибана». Руководство движения оперативно направило их в Андараб и Панджшер и установило контроль над крупными населенными пунктами, но отдаленные районы по-прежнему кишели повстанцами. С тех пор количество атак со стороны ФНС было ограниченным, но росло: к началу лета 2022 года в неделю совершалось более десятка нападений.

В Андарабе бойцы ФНС имеют ограниченные ресурсы, поэтому вместо того, чтобы в открытую противостоять подкреплениям талибов, они обычно уходят в горные районы, избегая прямых столкновений. В Панджшере боевики ФНС сохраняли скрытые позиции в горах, но до сих пор не смогли удержать ни одного района.

Действия ФНС в провинциях Панджшер, Парван и Каписа в основном состоят из нападений с отступлением и периодических засад на отдаленных контрольно-пропускных пунктах, реже происходят убийства представителей талибов, в том числе с применением самодельных взрывных устройств.

Большинство вооруженных группировок оппозиции в Панджшере и прилегающих районах номинально действуют под командованием ФНС, хотя и с небольшой иерархией или стратегической координацией.

Лидеры ФНС в основном находятся за пределами Афганистана, по этой причине местные командиры часто действуют независимо, практически не руководствуясь указаниями из-за рубежа. Эта гибкая структура позволяет ФНС поглощать более мелкие формирования, которые начинают сражаться с талибами на фоне недовольства на локальном уровне.

Посыл ФНС сосредоточен на защите прав этнических меньшинств, при этом некоторые высокопоставленные члены организации выступают за передачу власти провинциям, чтобы обеспечить их большую независимость от Кабула. ФНС не выступает конкретно за возврат к прежней системе правления, и ее сторонники иногда пренебрежительно отзываются о бывших афганских лидерах из-за того, что, по их мнению, они позволили талибам добиться победы.

Выступая перед зарубежной аудиторией, руководство ФНС взывает к идеям свободы и самоопределения, а также разжигает страх перед международным терроризмом. Эта риторика, часто отражающая искреннее мнение, рассчитана на то, чтобы привлечь региональную и международную поддержку участников афганского конфликта, выступающих против правительства талибов. Высокопоставленные представители ФНС заявляют собеседникам за границей, что их цель – заставить движение начать переговоры, хотя, возможно, и не в краткосрочной перспективе.

В диалоге с афганской аудиторией ФНС придерживается несколько иного посыла. Сторонники ФНС в социальных сетях сосредотачиваются на недовольстве таджиков – этнической группы, которая является самой многочисленной на севере Афганистана, монополизацией власти в стране пуштунами, самой многочисленной этнической группой в стране и основным электоратом талибов. Эти идеи были важной частью афганского внутриполитического дискурса на протяжении десятилетий.

При предыдущих правительствах группы афганских этнических меньшинств жаловались на то, что контролируемое пуштунами правительство обладало слишком большой властью и, как утверждается, имело слишком большую близость к собратьям-пуштунам из движения «Талибан».

В данный момент подобные сообщения, спекулирующие на этнической политике Афганистана, похоже, ограничивают расширение ФНС за пределы его северных опорных пунктов.

Тем не менее, привлекательность ФНС усилилась за счет того, что его руководство заручилось поддержкой бывшего начальника штаба армии генерала Кадама Шаха Шахима. Также немаловажную роль сыграло предоставление ФНС убежища для многих сотрудников службы безопасности предыдущего правительства, сталкивающихся с репрессиями со стороны талибов.

Судя по всему, ФНС также стремится привлечь к себе отколовшиеся фракции талибов, например, группировку, возглавляемую Мавлави Мехди – этническим хазарейским командиром, который восстал против своих соратников из «Талибана». Однако до конца неясно, принесет ли эта стратегия плоды в укреплении рядов ФНС в обозримой перспективе.

Высший совет национального сопротивления

Недавно сформированная антиталибская группировка, известная под названием «Высший совет национального сопротивления за спасение Афганистана», включает в себя лидеров многих фракций, получивших известность в 1980-х годах и входивших в состав афганского правительства после 2001 года.

Группировка заявила о себе в мае 2022 года, осудив талибов за злоупотребление властью и авторитарное управление и призывая к мирному разрешению споров. Группа не брала на себя ответственность за какие-либо насильственные действия, но боевики, связанные с членом Совета Аттой Мохаммадом Нуром, северным полевым командиром, заявили о своем намерении оказать вооруженное сопротивление талибам в Андарабском регионе, а также провинциях Сари-Пуль, Саманган и Бамиан.

Совет имеет историческую связь с ФНС. Ранее аналитики ожидали, что организации объединят свои силы, но слияния не произошло. В любом случае членство ФНС в Совете может быть политически рискованным, поскольку его руководство утратило авторитет и понесло репутационные потери после бегства в Таджикистан.

Другие повстанческие группировки

После прихода к власти радикального исламистского движения «Талибан» (запрещено в РФ) в Афганистане появились и другие группировки, связанные с предыдущим прозападным правительством.

Отчасти, как и ФНС, многие из них имели опыт противостояния талибам еще до событий 2001 года. Другие формирования представляют более молодую когорту и в основном состоят из бывших сотрудников афганских правительственных сил безопасности, которые в последние десятилетия подавляли талибов.

Некоторые из этих групп не продемонстрировали больших оперативных возможностей. В основном их деятельность разворачивалась в социальных сетях и сводилась к преувеличению фактического присутствия в отдельно взятых районах Афганистана. Иногда ответственность за одно нападение берут на себя две и более группировки.

Эти разрозненные формирования до сих пор не смогли объединиться в единое повстанческое движение, сражающееся с «Талибаном». Более того, действуя на общей территории, они нередко конкурируют за ресурсы.

Самой заметной из этих небольших группировок является «Фронт свободы Афганистана», возглавляемый бывшим начальником Генерального штаба генералом Мохаммадом Ясином Зия. Хотя этот Фронт менее активен, чем «ИГ-Хорасан» (запрещено в РФ) или ФНС, с начала 2022 года ему приписывали десятки нападений. Его деятельность в основном сосредоточена на северных районах Афганистана, однако выходит и за их пределы. Группировка пытается переманить боевиков из ФНС, в том числе в районе Андараб, и может добиться успеха там, где привлекательность ФНС ограничена ввиду того, что большинство его членов являются этническими таджиками.

Таким образом, потенциальная связь «Фронта свободы Афганистана» с какой-либо исторической или этнической фракцией повышает ее шансы на получение более широкой народной поддержки в среднесрочной перспективе.

«Исламское национально-освободительное движение Афганистана», заявившее о себе в феврале 2022 года, также якобы состоит из сотрудников бывших сил безопасности. Группа взяла на себя ответственность практически за два десятка нападений на юге и востоке страны. Судя по всему, она состоит в основном из пуштунов и сосредоточена в южных районах подконтрольных талибам территорий.

Другие повстанческие группировки все еще находятся в зачаточном состоянии, и их присутствие на поле боя ограничено. К ним относятся «Фронт освобождения Афганистана», «Фронт Корпуса свободы», «Неизвестные солдаты Хазаристана», «Фронт свободы и демократии в Хазаристане», «Фронт Западного Нуристана» и «Фронт Южного Туркестана».

Иностранные боевые группировки

Конфликт между вышеупомянутыми группировками и талибами является причиной большей части вспышек насилия в Афганистане с августа 2021 года, но ряд иностранных военизированных формирований также могут представлять внутреннюю и внешнюю угрозу безопасности страны, несмотря на то, что они не заявляли о нападениях с момента прихода к власти талибов.

Присутствие лидера «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Аймана аз-Завахири в Кабуле указывало на более широкую проблему: помимо ядра террористической организации и ее локального подразделения «Аль-Каида на Индийском субконтиненте» (запрещено в РФ), другие иностранные группы имеют ограниченное присутствие в Афганистане. К ним относятся «Джамаат Ансарулла», «Джаиш-е-Мохаммед», «Лашкар-е-Тайба» (запрещена в РФ) и множество формирований уйгурских боевиков. Также на территории страны сохранились остатки «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ, запрещено в РФ), которые остаются верными талибам и находятся под их контролем.

Крупнейшей внешней боевой группировкой является «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, запрещена в РФ), у которой насчитываются тысячи боевиков и сторонников в Афганистане, хотя в основном она состоит из пакистанских экстремистов.

На данный момент эти группы остаются в союзе с талибами и, похоже, избегают любого организованного сопротивления их правлению. Тем не менее, само их присутствие создает угрозу безопасности для талибов: если бы какая-то иностранная группировка боевиков перешла на сторону сил оппозиции, это могло бы не только усилить сопротивление само по себе, но и подорвать сплоченность внутри движения, в рядах которого и так наблюдается фрагментация.

Правительство «Талибана» продолжает регулярно отрицать присутствие этих боевиков, даже когда их действия кажутся бесспорными. В частном порядке талибы заявляют, что предпринимают шаги по ограничению независимости таких групп и недопущению их присоединения к вооруженному сопротивлению.